Коллектор библейской книги

ОБЩИЙ ИТОГ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ И ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ

Я как пожилой человек прошёл через очень многие переживания в человеческой жизни. Под всевластной рукой Господа я побывал в очень многих различных обстоятельствах. Я познал нищету, и я познал, что значит получать восполнение своих нужд. Я могу засвидетельствовать, что во всех обстоятельствах человеческой жизни присутствует беспокойство. «Беспокойство» — это слово, которым можно обобщить человеческую жизнь. Общий итог человеческой жизни — это беспокойство. Если вы спросите человека старшего возраста о беспокойстве, он скажет вам, что он знал беспокойство почти каждый день своей жизни.

Павел говорит в 4:6 о беспокойстве, потому что он понимает, что оно представляет собой общий итог жизни человека. Павел также понимал, что снисходительность — это общий итог надлежащей христианской жизни. Павел знал, что человеческая жизнь состоит из беспокойства и что христианская жизнь состоит из снисходительности. Следовательно, жить Христа — значит иметь снисходительность и не иметь беспокойства.

Невозможно в достаточной степени понять 4-ю главу Послания к филиппийцам, просто изучив эту главу на уровне букв. Нам нужны переживания с Господом, чтобы понять, что имеет в виду Павел. Пятьдесят лет назад у меня не было надлежащего понимания этой главы. Но в результате многолетних исследований и переживаний как в человеческой, так и в христианской жизни Господь открыл мои глаза и я увидел, что подлинная христианская жизнь — это жизнь снисходительности. Я пришёл к осознанию того, что как беспокойство представляет собой общий итог человеческой жизни, так снисходительность представляет собой общий итог христианской жизни. Именно поэтому Павел использует одновременно слова «снисходительность» и «беспокойство», давая повеление святым. Что касается положительной стороны, мы должны делать известной нашу снисходительность. Все, кто встречается с нами, должны знать нашу снисходительность. Что касается отрицательной стороны, нам нужна жизнь, лишённая беспокойства.

Чтобы быть надлежащими людьми, нам нужно быть христианами, а чтобы быть нормальными христианами, нам нужно иметь церковную жизнь. Однако если мы хотим иметь надлежащую и подлинную церковную жизнь, нам нужна жизнь, полная снисходительности, но лишённая беспокойства. Иметь такую жизнь — значит жить Христа.

ЖИТЬ ХРИСТА

В Гал. 2:20 Павел говорит: «Я распят с Христом; и уже не я живу, а живёт во мне Христос». Много лет назад я начал читать книги, посвящённые этому стиху. Однако я не мог понять, что значит, что во мне живёт Христос. Объяснение сказанного в Гал. 2:20 находится не в Послании к галатам, а в Послании к филиппийцам. В Послании к филиппийцам Павел не только говорит, что Христос живёт в нас; вслед за этим он раскрывает, что жить — это Христос. То, что мы живём Христа, превосходит то, что Христос просто живёт в нас. Если мы живём Христа, это означает, что у нас жизнь, полная снисходительности, но лишённая беспокойства.

Любая степень беспокойства уменьшает меру Христа в нашем переживании. Даже небольшое беспокойство приводит к уменьшению меры Христа. То, насколько в нашей повседневной жизни присутствует Христос, определяется степенью снисходительности и беспокойства. Если у нас есть снисходительность, у нас есть Христос. Но если у нас есть беспокойство, нам не хватает Христа. Сколько у вас в повседневном житии снисходительности и сколько беспокойства? Что больше: степень снисходительности или степень беспокойства? Наверное, большинство из нас вынуждены признать, что в нашей повседневной жизни у нас больше беспокойства, чем снисходительности.

Я хочу подчеркнуть тот факт, что жить Христа — значит иметь снисходительность, но не иметь беспокойства. Если у нас будет снисходительность, у нас не будет беспокойства. Но если у нас будет беспокойство, у нас не будет снисходительности. Снисходительность и беспокойство не могут сосуществовать.

ВОЗВЕЛИЧИВАТЬ ХРИСТА

В Флп. 4:4 говорится: «Радуйтесь в Господе всегда; ещё скажу: радуйтесь». Стих 10 в главе 4-й Павел начинает словами: «Я же весьма обрадовался в Господе». Кроме того, в 1:18 Павел, упоминая свою скорбь, говорит: «Так что же? Лишь то, что всяким образом, будь то в притворстве или в истинности, возвещается Христос; и этому я радуюсь; да, и буду радоваться». Слова Павла о радости приобретают особый смысл, когда мы задумываемся о его обстоятельствах. Он был узником в Риме, и некоторые из его противников делали всё возможное, чтобы нанести вред его служению. Тем не менее Павел провозглашает: «Ибо знаю, что это обернётся мне к спасению через ваше прошение и обильное снабжение Духа Иисуса Христа» (ст. 19). Как мы отмечали ранее, спасение здесь заключается в том, чтобы возвеличивать Христа, живя Его. Поэтому Павел говорит: «Согласно моему искреннему ожиданию и надежде, что ни в чём я не буду посрамлён, а со всей смелостью, как всегда, даже теперь будет возвеличен Христос в моём теле, будь то через жизнь или через смерть» (ст. 20). Павел ожидал, что он ни в чём не будет посрамлён.

Предположим, что кто-нибудь из соработников Павла посетил бы его в тюрьме и нашёл бы его обеспокоенным, печальным и полным волнения. Можно не сомневаться, что посетивший его сказал бы: «Какое постыдное зрелище — видеть самого апостола, преподносившего нам Христа, таким печальным и обеспокоенным!» Если бы это произошло с Павлом, он был бы посрамлён. Но Павел возвеличивал Христа. Какими бы трудными ни были его обстоятельства, у него не было беспокойства. Поскольку Павел ни о чём не беспокоился, он ни в чём не был посрамлён. Вместо этого в нём был возвеличен Христос.

Павел мог возвеличивать Христа, потому что у него была снисходительность. Даже во время его тюремного заключения у Павла было очень много снисходительности. Он уделял внимание церквям, он надлежащим образом понимал святых, и у него была способность снабжать святых и окружающих любовью, милостью, добротой и сочувствием. Поскольку он в полной мере проявлял свою снисходительность, в нём не было ни малейшего признака беспокойства. Павел даже мог сказать, что он ожидает, что в нём будет возвеличен Христос, будь то через жизнь или через смерть. Отсюда видно, что Павла не волновала смерть. Мысль о смерти не вызывала у него беспокойства.