Коллектор библейской книги

Когда я был спасён, все пасторы и служители спокойно использовали слово «деноминация». Потом Господь воздвиг нас, чтобы осудить деноминации, и пасторы и служители перестали использовать этот термин. Хотя они уже не использовали термин «деноминация», они по-прежнему придерживались различных имён. Осознаёте ли вы, что любое имя — это разделение? Любая деноминация, любое название — это разделение. Не говорите, что наше имя — «поместная церковь». У нас нет имени. Например, у луны нет имени; это просто луна. Мы должны называть луну просто «луной». Некоторые люди говорили, что американская луна ярче, чем китайская луна. Но таких вещей, как американская луна или китайская луна, не существует. Самое большее, вы можете говорить о луне в Америке или луне в Китае. Это одна и та же луна. Есть только одна луна. Подобным образом церковь — это просто церковь. Термин «поместная церковь» не является нашим именем; это — обозначение нашей природы. Мы не так называемые церкви, которые склонны к разделениям и которые разделены; мы церковь в той или иной местности. Следовательно, термин «поместная церковь» обозначает нашу природу; он не является нашим названием. Не считайте словосочетание «поместная церковь» названием. Самое большее, мы можем говорить о церкви в определённой местности, такой как церковь в ЛосАнджелесе, церковь в Анахайме и т. д.

В семействе нет царя. Глава семейства не является царём. Если у вас не такое мнение или выражение, как у других, у вас всё равно нет царя. Когда вы делите землю, царя, скорее всего, ещё нет. Однако когда вы получаете название и становитесь государством (племенем), вы приобретаете царя и немедленно оказываетесь разделены. Первоначально основанием единства были один Бог и одна цель, а разделение было вызвано различными формами, разными объектами поклонения с различными интересами и целями. В конце концов образовались семейства, появились разные выражения в виде языков, земля была разделена на территории и были образованы племена (государства), или, можно сказать, деноминации. Результатом стало разделение. Если вы посмотрите на историю христианства, вы увидите, что оно было разделено таким же образом.

В 30-е годы я много говорил о вопросе деноминаций. Однажды, вернувшись из поездки в свой родной город, я был приглашён друзьями на ужин с несколькими старшими христианскими руководителями, которые меня хорошо знали. Когда я пришёл туда, я увидел, что я, молодой человек чуть старше тридцати лет, окружён группой пожилых людей, каждому из которых было более шестидесяти лет. Один из них, взяв слово, сказал: «Господин Ли, в последние годы в своих проповедях вы осуждали деноминации. Мы хотели бы спросить вас, почему, проповедуя против деноминаций, вы сами образовали ещё одну деноминацию?» Они думали, что они уже одержали верх. Я ответил: «Я рад, что я здесь со всеми вами; это даёт мне прекрасную возможность высказаться по этому вопросу. Апостол Павел упрекал коринфян за то, что они говорили: „Я Аполлосов“, „Я Павлов“, „Я Кифин“. Некоторые даже говорили: „Я Христов“. Апостол Павел упрекнул всех этих производивших разделение коринфян (1 Кор. 1:11-13). Вы все говорите, что вы или баптисты, или пресвитериане, или члены Китайской независимой церкви. Скажите мне чистосердечно, если бы апостол Павел был здесь, одобрил бы он вас?» Они сказали: «Нет. Разумеется, Павел никогда бы не одобрил нас». Они ответили честно. Они были вынуждены быть честными, потому что я не оставил им никакого выхода. Тогда я продолжил: «Вы соглашаетесь, что неправильно говорить „Я баптист“ или „Я пресвитерианин“, но куда же в таком случае вы определите меня? В какую из ваших деноминаций вы определите меня: в пресвитерианскую, баптистскую или в Китайскую независимую церковь?» Они сказали: «Мы не можем определить вас ни в одну из них». Тогда я сказал: «Но вы же должны меня куда-нибудь определить. Разве я не должен быть где-нибудь?» Они были потрясены. Я же продолжал: «По Господней милости и благодати я очень люблю Его. А поскольку я люблю Его, я должен благовествовать неверующим. Многие были спасены через моё благовествование. Куда мне определить их? В какую деноминацию мне следует послать их: в баптистскую, пресвитерианскую или Китайскую независимую?» Им нечего было ответить. Тогда я сказал: «Видите, какое создалось положение? Вы понимаете теперь, почему, с одной стороны, я проповедую против разделений и почему, с другой стороны, я, как вам кажется, образую ещё одно разделение? Нам надо собираться вместе. Мы не едины с вами потому, что вы вынуждаете нас не быть едиными с вами. Если вы обещаете мне, что с завтрашнего дня вы снимете все ваши вывески и забудете о ваших различных названиях, то я обещаю вам, что сегодня же вечером пообщаюсь со всеми братьями и мы немедленно закроем наш зал собраний. В таком случае мы соберёмся как одна церковь в этом городе. Что вы скажете на это?» Тут они сказали: «Нет, мы не можем это сделать». Я сделал вывод: «Поскольку вы не хотите сделать это, кто в таком случае несёт ответственность за разделения?» После того вечера и до дня моего отъезда из материкового Китая никто из них больше не побеспокоил меня. Они проиграли дело в небесном суде. Они хотели сохранить свои разделяющие, деноминационные имена. Одним нравилось говорить: «Мы — Китайская независимая церковь. Что может быть лучше этого?» Другие говорили: «Мы пресвитериане в третьем поколении. Как можем мы отвергнуть это название?» Кто-то говорил: «Мы баптисты. Баптисты гораздо лучше пресвитериан. У пресвитериан есть только кропление, и это неправильно, а у нас есть погружение». Нам всем знакома такая борьба.

Когда мы переехали на остров Тайвань, Господь благословил работу. Наша численность возросла с пятисот человек до двадцати тысяч. Во время десятидневной конференции в Тайбэе в 1957 году я сделал по крайней мере тридцать сообщений о почве единства. После тех десяти дней все старейшины решили, что нам следует связаться с некоторыми из ведущих свободных групп в городе Тайбэе. По крайней мере две или три группы заявляли, что они несектантские и неденоминационные, а просто собираются в имени Господа. Сначала мы послали двух-трёх старейшин посетить эти группы и основательно побеседовать с ними о единстве среди святых. Затем мы предложили каждой из групп направить своих руководителей на встречу с нами. Когда все собрались, мы сказали им: «Братья, вы, наверное, думаете, что, поскольку мы многочисленнее вас, мы воспользуемся ситуацией. Не беспокойтесь. В этом разговоре с вами наше сердце искреннее. Мы серьёзно относимся к Господнему восстановлению и подлинному единству Тела. Мы согласны сложить с себя полномочия старейшин и позволить вам, братья, быть старейшинами. Мы согласны передать всё имущество всех залов собраний в ваши руки. Кроме того, мы готовы провести конференцию и призвать всех святых быть едиными с вами и подчиняться всем вам. Мы обещаем вам это и даже готовы оформить это письменно и подписать». У них не оказалось никакого выхода. В итоге они сказали: «Братья, мы ценим вашу искренность, но мы хотим и дальше быть сами по себе». Руководители каждой группы сказали то же самое. Из этого мы поняли, что они не хотят быть едиными. Почему они не хотели быть едиными? Потому что им нравилось, что у них есть своя маленькая империя, своё маленькое государство.