Коллектор библейской книги

Спустя шесть лет брат Ни возобновил своё служение. Мы издали книгу, составленную исключительно из сообщений, сделанных братом Ни во время возобновления его служения (см. *«Сообщения, сделанные во время возобновления служения Вочмана Ни»). Возобновление его служения тесным образом связано со мной. В той книге некоторые сообщения были сделаны им, а некоторые — мной, и их довольно трудно отличить друг от друга. На чём делал акцент брат Ни в тех сообщениях? Сообщения брата Ни одно за другим были посвящены Телу Христову. Проблема среди нас состоит в том, что мы не увидели Тело. В тех сообщениях брат Ни был вынужден использовать к тому же очень неприятные слова. Он сказал, что некоторые церкви — это, так сказать, «туземные» церкви; он также сказал, что некоторые церкви представляют собой маленькие царства. Вот о чём он говорил при возобновлении своего служения в июне 1948 года. В марте того года я специально поехал в Фучжоу с несколькими соработниками, включая брата К. Х. Вэя, чтобы пообщаться с ним. Более сорока соработников, которые были с нами, тоже пожелали принять участие в этом общении, но он отказал им всем. Только два брата, брат Вэй и я, и две сестры, Мир Ван и Рэйчел Ли, получили разрешение встретиться с ним. Все сорок с лишним соработников остались ждать в Фучжоу, но они попросили меня: «Брат Ли, в любом случае, пожалуйста, передай, что мы хотим услышать брата Ни. Мы тоже хотим поучаствовать». На это брат Ни сказал: «Нет». Складывалось впечатление, что я как бы просил его оказать милость. Я сказал: «Посмотри на всех этих братьев и сестёр. Разве тебе безразлично, что с ними происходит?» Наш разговор был тяжёлым и безрадостным. Я снова и снова просил его о снисхождении. В конце концов он сказал: «Хорошо, брат Уитнесс, вели им прийти». У брата Ни был довольно большой дом, гостиная которого была разделена на две части, внутреннюю и внешнюю. В то время он дал своё согласие, хотя и не очень охотно, сказав: «Хорошо. Вели им прийти. Только вы четверо будете общаться со мной здесь, во внутренней комнате, а остальные должны сидеть и слушать во внешней комнате».

Брат Ни начал общаться с нами. В то время я был единственным, кто говорил; другие молчали. Я сказал: «Брат Ни, посмотри на несколько десятков церквей здесь, в провинции Фуцзянь. Они находятся в состоянии путаницы и рассеяния. Что нам делать?» Тогда он стал говорить, и это сообщение затронуло всех нас. Затем сестра Ван, которая была во внешней комнате, сказала: «Почему бы нам не осуществить на практике то, что ты только что сказал?» Подумав, брат Ни сказал: «Если вы хотите практиковать это, каждый из вас должен передать себя. Вы должны передать всё — передать себя, свою семью, своё богатство, свою церковь и всё остальное». Именно с того момента началась практика, когда святые передавали себя и всё своё. Это произошло за три месяца до того, как брат Ни возобновил своё служение и стал говорить о «туземных» церквях и маленьких царствах. Вскоре после этого его посадили в тюрьму. Его держали в заключении двадцать лет, с 1952 по 1972 год, и в конечном итоге он стал мучеником.

После возобновления своего служения брат Ни, как и прежде, пришёл и повёл за собой других в Господнем восстановлении. Затем в конце 1948 года политическая обстановка изменилась. Поэтому он созвал срочное собрание в Шанхае, пригласив на него около десяти ведущих соработников. Он сказал: «Сегодня я попросил вас собраться здесь. Все вы знаете, что положение в мире меняется. Когда мы сталкиваемся с такими переменами в положении в мире, то каким должно быть наше отношение к этому?» Прежде чем кто-либо ответил, он сказал: «Сначала я хотел бы сделать такое заявление. Мы пошлём брата Уитнесса за границу». После этого в завершение собрания брат Ни сказал: «Все мы останемся здесь, чтобы искать водительства Господа. Пусть Господь ведёт нас одного за другим». Я ничего не сказал. Он велел мне как можно скорее завершить строительство большого зала собраний в Шанхае. В то время мы купили участок земли для строительства зала собраний; это было в ноябре. Спустя ещё три месяца брат Ни созвал ещё одно собрание и сделал то же самое вступительное слово, сказав: «Сначала я хочу сказать, что мы попросим брата Уитнесса уехать из страны». В этот раз он сказал, что нам не нужно искать водительства, а что все должны остаться и принести себя в жертву ради Господа. Он сказал, что нам, конечно, нужно просить Господа сохранить нас. Но он боялся, что однажды, когда мы будем двигаться вперёд, рискуя собственной жизнью, мы все можем оказаться «пойманы в одну сеть». Оба эти собрания соработников были очень короткими, и оба были проведены в сумерках. Пока сёстры готовили нам ужин, я воспользовался этой возможностью, чтобы немного пройтись с братом Ни по улице. Я с печалью в голосе сказал ему: «Брат Ни, почему ты хочешь, чтобы из страны уехал только я, а все остальные остались здесь, подвергая риску свою жизнь ради Господа? Неужели я недостоин того же?» Он повернулся, посмотрел на меня и сказал: «Брат Уитнесс, ты должен знать, что нам придётся рисковать своей жизнью ради Господа, но я боюсь, что однажды Сатана поймает нас в одну сеть. Если ты уедешь и если однажды это действительно случится, у нас хоть что-то останется». Я никогда не забуду это слово.

Спустя два месяца он попросил меня передать всё связанное с церковью в Шанхае старейшинам и велел мне уехать из страны. Так я уехал. Сначала я поехал на Тайвань. Затем его посадили в тюрьму на двадцать лет. В тюрьме его сокамерником был человек значительно моложе его, и брат Ни привёл его к спасению. Его можно считать духовным сыном брата Ни, а он в свою очередь относился к брату Ни как к своему отцу. Этот брат, которого зовут У, вышел из тюрьмы первым. Незадолго до своей смерти брат Ни сказал этому брату: «После того как ты выйдешь, попытайся найти брата по имени Уитнесс Ли. Скажи ему, что я не отказался от своей веры. Когда ты увидишь его, ты увидишь меня. То, что он скажет тебе, — это то же самое, что я сказал бы тебе». Вот что услышали от этого брата У племянница брата Ни и её муж, доктор Гун, когда встретились с ним в Шанхае. Я никогда не забуду слово, сказанное мне братом Ни: «Если ты уедешь, у нас хоть что-то останется». Поэтому сегодня, если вы зайдёте в мою спальню, то увидите, что там находится одна-единственная фотография — фотография брата Ни. И ещё там на стене висит рамка со словами брата Ни «Пусть люблю и буду презренным». Мне его очень не хватает и всегда будет не хватать.