Коллектор библейской книги

ДОМАШНИЕ СОБРАНИЯ

Сейчас мы должны рассмотреть домашние собрания, собрания малых групп. Традиционный путь, которым христиане собираются, заключается в том, что они устраивают собрание, приглашают туда членов церкви и, может быть, даже неверующих. Выступают один-два обученных оратора, а остальные сидят и слушают. Обычно это называется службой. В каком-то смысле мы сделали шаг вперёд. Было время, когда брат Ни решительно настаивал на том, что воскресные утренние собрания следует отменить, чтобы святые могли благовествовать. Но брат Ни так и не добился этого. Трудно разрушать традицию. Некоторые из нас говорят: «Сегодня почти во всех странах воскресенье — выходной. Это лучшее время для того, чтобы собирать людей вместе и либо благовествовать им, либо учить их истине. Сегодня все привыкли собираться вместе на службу». Некоторые скажут, что даже неверующие любят по воскресеньям ходить в церковь на службу и что нам нужно воспользоваться этим. В каком-то смысле это логично. По этой причине мы до сих пор не отказались от воскресных утренних собраний. Мы все должны признать, что и сегодня мы считаем воскресное утреннее собрание высочайшим собранием. Это первое собрание, о котором мы вспоминаем, когда об этом заходит речь. Недавно проведённые мною исследования придали мне смелости, и я был готов в корне изменить нашу практику. Но когда об этом услышали братья, некоторые сочли такие действия чрезмерными. Они решили, что отмена воскресных утренних собраний подобна самоубийству.

В книге «Нормальная христианская церковная жизнь» брат Ни посвятил один раздел домашним собраниям (стр. 230-235). Я присутствовал на тех собраниях служения. Я слушал эти сообщения, и в каком-то смысле я помогал делать эти сообщения. Такого мы ещё никогда не слышали. Брат Ни старался изо всех сил, но так и не добился желаемого результата. Если бы мы разделили всех на малые группы в домах, то в каждом месте стояла бы полная тишина. Мы слишком привыкли к крупным собраниям, чтобы сразу перейти к собраниям в домах. В качестве моста между крупными и домашними собраниями брат Ни предложил проводить собрания для общения братьев и собрания для общения сестёр. По субботам собирались братья, а сёстры собирались в другой день. Эти собрания проводились не для обучения и не для молитвы, а для общения. Мы приступили к такой практике. Брат Ни сказал, что в течение первых двух-трёх недель на этих собраниях для общения лучше всего уделить время свидетельствам. С помощью свидетельств мы должны научиться говорить. У всех нас были какие-то свидетельства: свидетельства о нашем покаянии, свидетельства о нашем спасении или свидетельства о нашей ежедневной жизни. Мы все приняли это слово и воплощали его на практике. В течение нескольких недель мы слушали свидетельства. Но когда все свидетельства иссякли, снова наступило молчание. Это обернулось неприятностями для ведущих братьев. Им приходилось решать, что им делать на этих собраниях: то ли предлагать гимн, то ли возносить молитву. В конце концов брату Ни сообщили, что братья больше не в состоянии продолжать эти собрания.

Потом мы переехали на Тайвань. К тому времени мы многому научились. У меня самого был восемнадцатилетний опыт. Мы оставили некоторые вещи, которыми мы занимались в материковом Китае, поскольку я убедился в их непрактичности. На Тайване у нас было новое начало, и оно было успешным. За шесть лет наша численность возросла примерно с четырёхсот человек до сорока тысяч — в сто раз. В то время мы начали собрания и работу в одном зале в Тайбэе. Через год мы собирались уже в нескольких залах. Затем мы обнаружили, что, просто используя залы, мы не достигнем своей цели. Поэтому мы начали встречаться в малых группах. У церкви было несколько залов. В каждом зале было несколько малых групп. Этот путь оказался очень эффективным. Именно благодаря малым группам было обретено большое число людей. Когда они пришли, малые группы стали заботиться о них. К 1960 году число святых в одном только Тайбэе перевалило за двадцать тысяч.

В 1961 году я уехал из Тайбэя и четыре года жил в Соединённых Штатах. В течение следующих двадцати лет я лишь изредка приезжал в Тайбэй. Постепенно в работе на Тайване и во всех церквях начался незаметный упадок. Там не отказались от собраний малых групп, но там наметился упадок. К 1984 году в церкви в Тайбэе был двадцать один зал. Но численность святых снизилась с более чем двадцати тысяч до одиннадцати-двенадцати тысяч. Из них постоянно на собраниях присутствовала одна треть. Всего четыре тысячи человек собирались в двадцати одном зале. Они практиковали только крупные собрания. Они редко проводили малые собрания. Мало кто из святых обращал внимание на малые собрания. Их бремя было связано главным образом с обучением двадцати одного говорящего брата, которые бы заботились о двадцати одном зале. В принципе они вернулись к традиционному пути проведения собраний. Их волновали в основном большие собрания в воскресенье утром, и они пренебрегали тем фактом, что за двадцать три года их численность снизилась с более чем двадцати тысяч до менее чем двенадцати тысяч.

К 1980 году я начал замечать, что состояние работы и церквей не повышается, а опускается. С 1980 до 1984 года я провёл ряд серьёзных бесед с их ведущими братьями, сказав, что им следует задуматься над своим путём. Их нынешний путь малоэффективен. Но когда мы начинаем заниматься чем-то, нам бывает трудно остановиться. Те, кто смотрит на нашу практику со стороны, видят всё ясно, но для нас самих она стала покрывалом.

В начале 1984 года я осознал, что мне нужно вернуться на Тайвань. Я не мог забыть о работе там. Я не мог отправиться туда сразу, так как писал примечания к Новому Завету, составлял планы и занимался проведением ежегодных обучений. В октябре этого года я закончил работу над последними примечаниями к Новому Завету. Тогда я сказал: «Теперь я должен вернуться на Тайвань», — и я поехал. Когда я вернулся, я вёл себя с ними откровенно, верно и смело, так как в основном это были люди, воздвигнутые через моё служение. Я предложил им коренной поворот. Первое: имеющихся святых разделили на малые группы — не более восьми-десяти человек в группе. Таких групп было образовано триста девяносто девять. Второе: в то время в церкви, в которой было почти двенадцать тысяч святых и в которой четыре тысячи человек собирались в двадцати одном зале, было менее шести старейшин. Тех, кто был помоложе, считали не готовыми к этому. Всего четверо или пятеро братьев было добавлено к старейшинству. Старейшины назвали всех братьев по именам и сказали, что все они ещё не готовы. Но я ответил им, что нам пора менять свою систему и увеличить число старейшин. В какой-то степени они осознали, что их система была неверной и что им необходимо новое начало. В тот же вечер было утверждено пятьдесят старейшин. В каждом из двадцати одного зала были один, два или три старейшины. Многим из них едва исполнилось тридцать лет. Я знал их отцов и матерей до их спасения, и я видел плод этих браков. Теперь эти молодые плоды стали старейшинами. Это замечательно.

Непросто изменить свой путь. Но недавно в Тайбэе за одни выходные крестились одна тысяча сто четыре человека. Это хорошие новости, но я надеюсь увидеть ещё один положительный аспект — что все святые будут говорить на собраниях. Те тысяча сто четыре человека появились не благодаря проповедям, а благодаря говорению. Когда я был на Тайване, я призывал святых выходить и говорить благовестие. Это не формальная проповедь, а обычное говорение в повседневной жизни. Я призывал их говорить благовестие своим друзьям, коллегам, родственникам, соседям и вообще всем. Те тысяча сто четыре крестившихся появились благодаря всего десяти процентам святых из церкви в Тайбэе. Лишь немногим более трёхсот человек практиковали говорение благовестия, тем не менее в то время они крестили людей ежедневно. Всё это произошло благодаря всего одной десятой от общего числа святых. Разумеется, было бы лучше, если бы в такой практике участвовали сто процентов святых. Теперь я жду, будут ли все они говорить на собраниях. Домашние собрания — основное бремя этого обучения для старейшин.