Коллектор библейской книги

Единство, которым мы обладаем во всех церквях, — это не просто единство, к которому стремился и о котором молился Господь. Единство в 17-й главе Евангелия от Иоанна можно сравнить с векселем. У нас есть не просто вексель, у нас есть настоящий банковский вклад, так как обещанные «деньги» уже были «положены в банк» и стали нашей собственностью. Эту собственность можно считать нашим наследием. Единство, которым мы обладаем, — это достигнутое единство, единство Духа. У всех нас есть Дух на нашем «банковском счету», то есть в нашем духе (Рим. 8:9, 16). Этот Дух, находящийся в нашем духе, тождественен единству. У нас есть единство как вклад на нашем счету, но мы, возможно, не «выписываем чеки единства», потому что не остаёмся в духе. Вместо этого мы остаёмся в своём разуме. Брат молится, а мы в этот момент находимся в своём разуме, размышляя, подлинна ли его молитва или в ней есть скрытые мотивы. Поэтому мы не говорим «аминь» на его молитву. В такой обстановке нет практики единства. Единодушие — это, на самом деле, использование единства, то есть использование того, что является нашей собственностью. Нам всем необходимо осознать и усвоить, что, если мы не едины со святыми, если мы не имеем единодушия с другими людьми в церкви, это весьма серьёзно. Это доказывает, что единство нами не применяется.

Чтобы сохранять единство, применять единство, использовать единство, наслаждаться единством, «расходовать» единство, нам нужно практиковать единодушие. Однако практиковать единодушие нам следует не только среди святых в своей местности — мы должны практиковать единодушие среди всех церквей во вселенском масштабе. На протяжении последних двух с половиной лет некоторые среди нас распространяли учение об абсолютной автономии поместных церквей. Это учение опирается в основном на книгу Дж. Г. Ланга «Церкви Божьи». Подобное учение приветствует и даже поощряет появление различий среди церквей. Утверждать, что все церкви должны отличаться друг от друга, — это серьёзно. Мы выступаем не за единообразие среди церквей, но за единство.

Единообразие и единство — не одно и то же. В семье могут быть дедушка и бабушка, которым более восьмидесяти лет, папа и мама, которым около пятидесяти, и несколько детей, которым от четырёх до восемнадцати лет. Они отличаются по возрасту, по степени зрелости. В такой семье невозможно установить единообразие, сделав всех её членов одинаковыми по возрасту. Но хотя члены семьи не могут быть одинаковыми по возрасту, они всё равно могут быть едиными. Подобным образом в церкви мы не практикуем единообразие, поскольку в доме Божьем, большой семье, среди детей есть разные степени зрелости. Сбрасывать со счетов эти степени зрелости неправильно и невозможно. Но это не означает, что нам не нужно единство. В практике церковной жизни, как и в семейной жизни, есть нужда в единстве; тем не менее, в том, что касается степени роста в жизни, единообразие невозможно. Уравнять всех детей в том, что касается роста в жизни, — это не практика единства, это практика единообразия. Ясное видение надлежащего единодушия как практики подлинного единства — ещё одна часть соответствующего Писанию средства решения глубинной проблемы, связанной с нынешним бунтом среди нас.