Коллектор библейской книги

Руководство опирается на учение

Руководство Павла простирается по всему второму разделу Деяний и до конца Послания к евреям. Его руководство целиком и полностью зависит от его божественного откровения, потому что в божественном откровении виден план строения. Другими словами, божественное откровение — это чертёж, план. Варнава мог сделать очень многое, и Аполлос мог научить очень многому, но они не могли сделать план, чертёж. Мы не найдём в Библии ни одной главы, написанной Варнавой или Аполлосом. Но Павлу в Писаниях принадлежат четырнадцать Посланий. Его чертёж совершенный, полный и законченный во всех деталях. У нас нет другого чертежа. Если на строительстве будет два чертежа и два архитектора, это приведёт к неприятностям и беспорядку. Одни будут строить, а другие — сносить. Сколько будет продолжаться строительство, столько будет продолжаться и борьба.

Руководство Павла основывалось на его божественном откровении, которое является настоящим планом Божьего строения. Указания архитектора о строительстве опираются на его чертёж. С Деяний до Послания к евреям в Господнем движении на земле было одно учение и одно руководство, опиравшееся на это одно учение. В первых двенадцати главах Деяний было учение, преподнесённое Петром, и руководство опиралось на это учение. Поэтому руководящую роль играл Пётр. В последних шестнадцати главах Деяний было учение и откровение Павла, и руководство опиралось на его учение. Поэтому руководящую роль играл Павел.

ПРИНИМАТЬ СЛОВО РУКОВОДСТВА

И в случае первого руководства, и в случае второго руководства была практика принятия слова этого руководства. Павел велел Тимофею пойти в одно место, и тот пошёл (1 Кор. 4:17). Павел велел другому брату остаться в одном месте, и тот остался (Тит. 1:5). Сегодняшняя практика такова, что брат, играющий руководящую роль, не осмеливается сказать другому: «Брат, езжай туда-то». Сегодняшние руководители так не делают. Каждый притворяется очень духовным.

Брат в руководстве говорит другому брату: «Последнее время я много общался с Господом о твоём будущем. Мне кажется, тебе надо прийти к Господу и посмотреть, что Он скажет тебе о поездке в Грецию». Брат отвечает, что ему этот вопрос не совсем ясен и что ему нужно прийти к Господу и помолиться. На самом деле, этот брат уже решил, что он никогда не поедет в Грецию. Ему совершенно не хочется в Грецию, но он притворяется духовным. Он не хочет прямо сказать, что ему не нравится Греция. Вместо этого он говорит: «Я принесу этот вопрос Господу. Я буду молиться и искать Господнего водительства». Но в глубине своего существа он уже решил не ехать туда. Он подождёт целую неделю и лишь потом известит руководящего брата о своём решении. Вернувшись, он скажет: «Я целыми днями отчаянно молился, и мне стало ясно, что Господь не хочет, чтобы я поехал в Грецию». Это очень «духовно». Руководитель «духовный», и последователь «духовный», но никакой духовности в этом нет. Кто же тогда поедет в Грецию? Может быть, бремя появится только у брата, который ни на что не способен. Такова сегодняшняя жалкая ситуация.

С 1932 по 1949 год в материковом Китае у меня не было мысли о том, что я могу быть в руководстве, и я никогда не хотел стать руководителем. Что касается посылания других братьев, я притворялся духовным вместе с остальными. У меня могла быть полная уверенность, что определённому брату надо поехать в Грецию, но я не хотел, чтобы на меня смотрели как на диктатора или считали папой, издающим указы. Я говорил брату: «Ты знаешь, что в Греции есть большая нужда? Пожалуйста, помолись об этом Господу — может быть, как раз тебе стоит туда поехать?» На самом деле, внутри я осознавал: брат, с которым я говорю, наиболее подходящий для этой поездки. Я исповедую, что я проявлял робость, потому что боялся, что меня назовут диктатором или начальником.

Я могу похвалиться, что ни одна церковь в США никогда не получала от меня писем с указаниями, что им делать. За меня могут свидетельствовать ведущие братья в церквях. Всякий раз, когда братья приходили ко мне, я всегда советовал им вернуться к Господу и молиться. Некоторые говорили, что к брату Ли незачем ходить, потому что он всегда отвечает одно и то же: «Идите к Господу и молитесь». На первый взгляд, я был «духовным», но в этом было некоторое притворство.

Я должен исповедаться, что никто из нас, включая меня, не осмеливался практиковать истину в подлинности надлежащего пути. В Деяниях и Посланиях Павел велел Тимофею и другим своим соработникам идти в определённые места, оставаться в определённых местах и приходить к нему (Деян. 17:14-15; 19:22; Флп. 2:19, 25; Кол. 4:7-8; 1 Тим. 1:3; 2 Тим. 4:9, 11-12, 21; Тит. 1:5; 3:12). Он отдавал приказы. Ни один из его соработников, получив приказ, не говорил: «Дайте мне несколько дней, чтобы помолиться об этом, и потом я вас извещу». Их практика совершенно отличалась от нашей, потому что все они чтили одно и то же руководство, опиравшееся на одно и то же божественное откровение.

Мы не практиковали этого из-за сильного влияния и плотного окружения христианства. С одной стороны, жёсткий контроль наряду с иерархией — это практика, существующая особенно в католичестве с его высшей властью, папой. С другой стороны, есть так называемая «свобода», которая на самом деле является рассеянием. Подобная свобода, или, если точнее, рассеяние, даже хуже жёсткого контроля, потому что она наносит больший вред церкви, Телу Христову. Жёсткий контроль, можно сказать, всегда вызывает ненависть. Но рассеяние под маской свободы всегда приветствуется. В протестантстве можно увидеть как жёсткий контроль, так и свободу. Умелый служитель и сильный и знающий учитель могут установить свой контроль. Другим это не нравится. Они предпочитают оставаться свободными в состоянии рассеяния.