Коллектор библейской книги

Оживление после войны

После окончания войны Шанхай и Нанкин играли центральную роль в жизни всей страны. Повседневная жизнь братьев и сестёр наладилась, и между севером и югом возобновилось сообщение. Пять-шесть лет мы не могли видеться друг с другом, и каждый прошёл через тяжёлые испытания. Все усвоили много уроков благодаря своим личным трудностям. Поэтому, когда собрания и общение возобновились, братья и сёстры сложили вместе всё усвоенное ими до войны и во время неё. В 1947-48 годах в Шанхае и Нанкине произошёл большой поворот. В Шанхае не только возобновились собрания, но и произошло оживление. В 1948 году собрания в Шанхае проходили в семнадцати районах и на них присутствовали примерно тысяча шестьсот святых.

Весной 1948 года несколько соработников из Шанхая поехали общаться со святыми в Фуцзянь и Гуанчжоу, в результате чего в этих местах также произошёл поворот. Когда они вернулись в Шанхай, брат Ни провёл конференцию. Поскольку приготовления к конференции были сделаны заранее, святые приехали из западных, центральных, северных и северо-западных регионов Китая; поэтому общение в то время можно считать конференцией. В течение шести лет, с 1942 по 1948 годы, брат Ни не мог официально служить, поэтому данная конференция была возобновлением его служения. Господь благословил эту конференцию. Брат Ни развил своё бремя, представленное на конференции в Шанхае, в горах Гулин рядом с Фучжоу, где он провёл первое обучение соработников. Это обучение продолжалось четыре месяца. Благодаря повороту в Шанхае, Гуанчжоу и Фуцзяне, а также благодаря обстановке на северо-востоке, северо-западе и севере после войны состояние церквей было славным. Итак, все части страны переживали атмосферу оживления; повсюду у братьев было ищущее сердце и они были готовы жить для Господа.

В конце 1948 — начале 1949 года по всей стране происходило оживление, которое принесло беспрецедентный «золотой век»; мы легко приводили к спасению по десять тысяч человек каждый месяц. Огонь оживления, дух благовестия, рвение в служении и даже материальные пожертвования достигли беспрецедентного уровня. Собрания проходили по всем городам, где были порты, вокзалы и окружные советы. Однако вскоре мы столкнулись с большой проблемой — подъёмом Коммунистической партии Китая. Мы знали, что коммунисты не допустят религиозной свободы и даже не позволят церквям существовать. Мы много молились перед Господом об этом, умоляя Его позаботиться о Его церкви, помнить о ней и позаботиться о нашей стране; тем не менее мы не смогли спасти ситуацию. В начале 1949 года двести-триста братьев отправились на Тайвань вслед за правительственными органами, школами и больницами, в которых они работали: некоторые рассеялись по Тайбэю, некоторые оказались в Цзяи, а некоторые — в Гаосюне.

В это время соработники столкнулись с дилеммой; поскольку мы видели, как ситуация меняется у нас на глазах, мы должны были решить, оставаться нам в материковом Китае или уезжать. Мы знали, что церквям в материковом Китае придётся трудно. Как церквям двигаться вперёд, если соработники уедут? Эта дилемма беспокоила нас. Ведущие соработники провели два собрания для тщательного общения об этом. Одни братья выступали за отъезд из-за практической ситуации и из-за того, что мы были уверены, что, если останемся, коммунисты разделаются с нами. Другие считали, что, если соработники уедут из Китая, это будет огромной утратой для церквей. Поэтому мы не приняли официального решения по этому вопросу, а решили, что каждый последует за Господним водительством в том, что ему делать: остаться или уехать; никто не будет решать за другого. Многие братья и сёстры уехали из материкового Китая, одни уехали в другие страны или в Гонконг, а другие последовали за Национальным правительством на Тайвань. В 1949 году мы предвидели те трудности, с которыми сегодня сталкиваются братья и сёстры в материковом Китае. Однако на тех двух собраниях соработников все ведущие братья пришли к мнению, что я должен поехать на Тайвань.

В апреле 1949 года брат Ни отправился в горы Гулин, чтобы начать второе обучение. Тогда же коммунисты перешли реку Янцзы. В то время все соработники участвовали в обучении в горах Гулин; в Шанхае оставались только я и сестра Руфь Ли. Пожалуйста, простите меня за то, что я снова скажу кое-что о себе. Двадцать пятое апреля 1949 года (семь лет назад) был моим худшим днём в Шанхае. Нанкин уже пал и оказался в руках коммунистов, и коммунистическая армия продвинулась до горы Гунь недалеко от Сучжоу; казалось, что Шанхай очень скоро падёт. Я отвечал за строительство зала собрания в Шанхае, и, хотя я знал, какими жестокими были коммунисты, я чувствовал, что не могу оставить свои обязанности. Поскольку сестра Руфь Ли отвечала за выпуск книг, у неё были свои обязанности. Поскольку я руководил строительством зала собрания от начала до конца, у меня было сильное бремя. В здании оставалось только вставить окна и провести малярные работы; работа по строительству каркаса уже была закончена. Жена спрашивала меня: «Если мы, женщины и дети, не уедем, с нами всё будет в порядке, но что будешь делать ты?» Я лишь мог отдать себя в руки Господа.

Двадцать восьмого апреля брат Ни прислал мне телеграмму из Фучжоу, в которой приказным тоном велел мне передать строительство зала собрания братьям в Шанхае и быстро приехать в горы Гулин. Я невыразимо опечалился. Я мог лишь исповедовать, что это была воля Господа: Он лишал меня всего, чтобы я принял Его как свою цель. Я тоже человек, и я любил Китай, любил работу в материковом Китае, любил церковь в Шанхае и любил зал собрания в Шанхае. У зала собрания в Шанхае было чудесное месторасположение. Он был в четыре раза больше зала собрания в Тайбэе и представлял собой правильный квадрат. Он был удобным местом для благовествования, поскольку он находился на пересечении автобусных и трамвайных линий и располагался в центре жилого района Шанхая. Рядом с ним находился небольшой парк, который из окна выглядел как наш собственный сад. Двадцать девятого апреля, на следующий день после того, как я получил телеграмму брата Ни, я купил билет и 30 апреля прибыл на Тайвань. С Тайваня я отправился в Фучжоу, чтобы пообщаться с братьями в горах Гулин, а затем быстро вернулся на Тайвань. Тогда же работа распорядилась, что некоторые молодые братья и сёстры, которые учились служить, тоже должны переехать на Тайвань. Они отправились двумя группами; одна группа прибыла благополучно, а у другой возникли проблемы. Корабль, на котором они плыли, доплыл до Усункоу, но корабль оказался старым, и у него были течи, и поэтому капитан испугался, что не доплывёт до Тайваня. В итоге он развернулся и поплыл назад в Шанхай. Ни один из этой группы братьев и сестёр не смог выбраться из материкового Китая.

В сентябре 1949 года, после того как обучение в горах Гулин окончилось, брат Ни вернулся в Шанхай, чтобы помочь церкви там. В начале коммунистического переворота большинство верующих пользовались относительной свободой. После того как в 1952 году коммунисты арестовали брата Ни и публично выдвинули против него обвинения, они арестовали более тысячи ведущих братьев во всех местностях. Так на церкви в материковом Китае обрушились беды и гонения; мы не можем подробно описывать их страдания.