ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ПОЧВА ДЛЯ СОЗИДАНИЯ ЦЕРКВИ

С одной стороны, нам нужно увидеть вопрос созидания церкви, с другой стороны, нам нужно увидеть, что главным препятствием для созидания является отсутствие надлежащей почвы церкви. Когда святые в Иерусалиме созидались вместе, они стали церковью в Иерусалиме. Точно так же святые в Эфесе созидались как церковь в Эфесе. Однако сегодня вопрос о почве церкви представляет серьёзную проблему. В Тайбэе есть баптистские церкви, пресвитерианские церкви, лютеранские церкви и другие церкви. Тайбэй стал городом многих церквей.

ПОЧВА ДЛЯ СОЗИДАНИЯ НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ МЕРОЙ РОСТА ХРИСТА

Мы должны созидать церковь и уделять внимание почве церкви. Брат Т. Остин-Спаркс считает, что нашим критерием должна быть мера роста Христа, то есть мы должны быть способны присоединиться к любой группе, в которой больше Христа. Католическая церковь принимает Библию, признаёт Троицу и исповедует, что Христос Иисус — это Сын Божий, который родился от девы Марии, был распят на кресте, пролил Свою кровь для нашего искупления, воскрес из мёртвых и взошёл на небеса. Все эти положения включены в ортодоксальное учение католицизма. Некоторые верующие в католицизме гораздо более набожны, чем многие из нас. Должны ли мы в таком случае присоединиться к католикам, поскольку у них есть Христос? Или нам нужно присоединиться к другой группе, у которой больше Христа? Каким стандартом нужно руководствоваться, чтобы измерить количество Христа у той или иной группы?

ПОЧВА ЦЕРКВИ В НАШЕЙ ВЕРЕ И ПРАКТИКЕ

Один брат с Запада, находящийся под влиянием брата Т. Остин-Спаркса, спросил, почему мы говорим, что только мы являемся церковью, а остальные церковью не являются. Кроме того, этот брат ставит под сомнение поместное управление церкви. Я поделился с ним тремя моментами. Мы верим, что во вселенной есть только одна церковь. Мы верим, что выражение церкви в каждом городе тоже должно быть только одно. В Иерусалиме, Антиохии и Коринфе было только одно выражение, одна церковь. Мы верим, что любая другая почва, кроме поместной, является сектантской и, следовательно, не должна существовать.

ДУХОВНАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ПОЧВА ЦЕРКВИ — ЭТО ДВЕ РАЗНЫЕ ВЕЩИ

Брат Т. Остин-Спаркс не соглашается с почвой церкви. Он также осуждает организованное христианство. Во время нашего общения с братом Т. Остин-Спарксом один брат спросил: «Если в городе пять независимых групп оставили организованное христианство, есть ли среди них правильная группа или все они неправильные?» Брат Т. Остин-Спаркс ответил, что ни одна из групп не является полностью правильной, но эти группы правильны относительно. Когда его спросили, что он понимает под относительной правильностью, он сказал: «Каждая группа должна измеряться согласно росту Христа. Группа, в которой мера роста Христа больше, является более правильной; группа, в которой мера роста Христа меньше, является менее правильной».

В этой беседе я был переводчиком, но в тот момент я присоединился к обсуждению. Я спросил, есть ли в католицизме сколько-нибудь Христа. Затем я сказал, что мы получили помощь от Жанны Гюйон в вопросе жизни и что она, несомненно, имела рост Христа, но при этом она находилась в католицизме, который мы осуждаем. Мы должны понимать, что духовность и почва церкви — это две разные вещи. Жанна Гюйон была духовной, но она была не права в отношении почвы церкви. Брат Т. Остин-Спаркс очень положительно отзывался о Ф. Б. Мейере, хотя тот оставался в организованном христианстве, которое брат Т. Остин-Спаркс осуждал. Неужели нам следует признать организованное христианство относительно правильным на основании духовности и меры Христа, которые были у Ф. Б. Мейера? Другим духовным гигантом, который оставался в организованном христианстве, был Эндрю Мюррей. Следовательно, мы не можем определять почву церкви на основании духовности человека.

Бог хотел, чтобы Его люди оставались в земле Израиля и чтобы Иерусалим был их центром поклонения Ему. Иерусалим был почвой для их поклонения Богу. После того как они находились в плену в Вавилоне в течение семидесяти лет, они получили призыв вернуться в Иерусалим. Что бы произошло, если бы в то время восстал пророк и сказал, что совершенно не важно, вернутся они в Иерусалим или останутся в Вавилоне, потому что важен лишь их духовный рост? Даниил был самым духовным среди них. Говоря новозаветным языком, Даниил был полон Христа, но такой полный Христа духовный человек оставался в Вавилоне. Те, кто вернулся в Иерусалим, были не такие духовные, как Даниил. У них были мнения и слабости, и некоторые из них даже брали в жёны языческих женщин. Их духовное состояние было намного хуже духовного состояния Даниила. Но чья почва была правильной: почва Даниила или почва тех, кто был слабым и недуховным? Отсюда следует, что быть духовным — это одно, а иметь надлежащую почву церкви — другое. Человек может быть очень духовным, но при этом стоять на неправильной почве. То, что Даниил стоял на неправильной почве, было по верховному устроению Бога, а не по его собственной воле. Хотя он был в Вавилоне, его сердце находилось в Иерусалиме.

Однажды брат Т. Остин-Спаркс спросил, что мы понимаем под «почвой местности». Я привёл наглядный пример. Я нарисовал круг, обозначавший Иерусалим, и сказал, что все верующие в Иерусалиме собирались в этом круге; поэтому они называли себя церковью в Иерусалиме. Иерусалим был почвой церкви в Иерусалиме; церковь находится в Иерусалиме. Затем я нарисовал ещё один круг, обозначавший церковь в Коринфе. Первоначально церковь в Коринфе была едина, но верующие в Коринфе разделились. Те, кто был за Павла, стали Павловой сектой. Предположим, некоторые из Павловой секты ушли бы в Самарию и заявили бы там, что они принадлежат Павлу в Самарии. В этом случае их почвой был бы Павел, а не Самария. Первоначально в Коринфе была только одна церковь — церковь в Коринфе. Город Коринф был почвой церкви в Коринфе. После того как они разделились, некоторые были Павловы, некоторые — Аполлосовы, некоторые — Кифины, а некоторые — Христовы. Они утратили почву местности. Павлова секта принимала в качестве своей почвы Павла, а Аполлосова секта принимала в качестве своей почвы Аполлоса. Предположим, некоторые братья из церкви в Иерусалиме пошли бы в Самарию, чтобы встретиться с местными братьями, и обнаружили бы, что эти братья принадлежат Павлу. Братья в Иерусалиме могли бы объяснить, что церковь не может быть Павловой, но братья в Самарии настаивали бы на том, что они Павловы; в результате братьям из Иерусалима не оставалось бы другого выхода, как собираться в Самарии отдельно от них. Хотя в Самарии собирались бы две группы, одна из них собиралась бы на почве местности, а другая — на почве Павла.

Возможно, что те, кто находился на надлежащей почве, были плотскими, а те, кто находился на почве Павла, были духовными; каждая группа имела меру Христа. Если бы другие верующие пошли в Самарию, следовало бы им принимать меру Христа в качестве критерия и собираться с Павловой сектой?

На следующее утро брат Т. Остин-Спаркс говорил о Христе и сказал, что, ограничивая всё рамками местности, мы делаем Христа маленьким Христом и церковь маленькой церковью. Я спокойно перевёл его, хотя внутри я чувствовал беспокойство. Это был вопрос истины. Два плюс два равняется четырём. Может ли два плюс два равняться пяти? Брат Т. Остин-Спаркс тоже увидел, что мы зашли в тупик, и на следующий день он прекратил собрание общения. Он сказал, что он и ещё один брат с Запада удовлетворены нашими ответами и что больше обсуждать нечего.